Немецкий математик Иоганн Петер Густав Лежён Дирихле (1805–1859)
питал к числам особые чувства. Рассказывают, что даже ложась спать, он
клал под подушку том «Арифметических исследований» Гаусса. А когда у
Дирихле родился первый ребенок, он отправил тестю телеграмму:
2 + 1 = 3.
Яснее выразиться невозможно: раньше их было двое, и
вот на свет появился третий. Кроме того, телеграммы в то время были
очень дороги, так что послание Дирихле было не только лаконичным, но и
дешевым. Он не первым и не последним использовал равенство, вынесенное в
заголовок: сам Сократ ломал голову над выражением «1 + 1 = 2», будучи
не в силах убедиться в его очевидности. Но что можно ожидать от
человека, выбравшего своим девизом фразу «Я знаю только то, что ничего
не знаю»?
Австрийский физик и математик Людвиг Больцман (1844–1906)
как-то стал героем забавной сцены. Ученый умел быстро выполнять расчеты
в уме, поэтому его занятия часто были настоящей пыткой для
присутствующих: Больцман пропускал множество действий, так как считал
очевидными вычисления, произведенные в уме, и даже не записывал их на
доске. На одной из лекций его попросили все же расшифровать ход своих
мыслей. Больцман покорно пообещал исправиться и продолжил рассуждения:
«Как я уже говорил, поскольку pv = p0v0(1 + at)
и так далее, и так далее», — однако по-прежнему ничего не записал.
Закончил он свою непонятную лекцию бессмертной фразой: «Я верю, что все
сказанное выше будет для вас столь же очевидным, как и то, что один плюс
один равно двум». И тут, вспомнив о своем обещании записывать все
вычисления, он подошел к девственно чистой доске и записал: «1 + 1 = 2».
Несколько позже Бертран Рассел (1872–1970) и Альфред Норт Уайтхед (1861–1947)
удивили весь научный мир, создав на заре XX века (в 1910–1913 годах)
невероятно сложный и почти недоступный для понимания трехтомный труд по
логике, который, вслед за Ньютоном, назвали «Начала математики».
Очевидное для непосвященных равенство «1 + 1 = 2», вынесенное в
заголовок этой главы, во втором томе книги приводилось как теорема под
номером 54.43, а весь первый том, можно сказать, подготавливал для него
почву. Чтобы вы могли оценить всю «увлекательность» «Начал математики»,
приведем лишь один факт: редакция одной уважаемой газеты учредила премию
для того, кто докажет, что прочел всю книгу. Премия так и осталась
невостребованной. Какое-то время в редакции теплилась надежда, что хотя
бы один из соавторов прочел книгу целиком, но эти ожидания были
напрасными: и Уайтхед, и Рассел прочли только лично написанную часть
труда.
Фрагмент «Начал математики», в котором приводится
строгое доказательство равенства 1 + 1 = 2. Сначала, как иронично
указано в тексте (здесь явно слышится шутливый тон Рассела), нужно определить операцию сложения. |