Итак, вычислительная машина работает только со словами из двух знаков — нулей и единиц. В одном из романов 70-х годов (В. Мо­розов, «Программист») есть такая история: начальство нагрянуло в вычислительный центр, когда в машинном зале чинили ком­пьютер (половина устройства была попросту отключена), и потребовало немедленно проде­монстрировать, как машина умеет считать. Программист, к которому было обращено тре­бование, не растерявшись, задал машине за­дачу прямо в двоичных кодах, умудрившись нигде не ошибиться. Довольное начальство удалилось, а программист этот прославился на весь институт: мало кто может говорить с машиной на ее родном языке!

И в самом деле, трудно не ошибиться, ведь слова длинные и не значат для нас ниче­го. С другой стороны, трудно научить маши­ну обычному человеческому языку: в каждом языке есть множество тонкостей, машине не­доступных. Но общаться необходимо! Что же делать? Пришлось придумать «промежуточ­ный язык», на котором нетрудно договорить­ся обеим сторонам. Таких языков существует довольно много, и все они разные.

Первые языки программирования, по сути, лишь немного упрощали общение, заменяя буквенными обозначениями команды, понят­ные машине: сложить, умножить, вычесть, разделить, присвоить переменной значение (т. е. считать, что в данный момент перемен­ная равна такому-то числу) и т. д. Програм­мы, написанные на таких языках, довольно длинны, поскольку каждое мало-мальски сложное действие нужно «разжевать». И все же это куда удобнее, чем вручную переводить свою программу в двоичные коды. Теперь спе­циальная программа-переводчик (транслятор) могла растолковать компьютеру, что к чему.

Такие языки и теперь верно служат людям, но используются профессионалами — системны­ми программистами — в тех случаях, когда программа должна учитывать специфику дан­ной машины, для составления экономных и эффективных программ.

Немного позже появились алгоритмические языки, в которых уже нет необходимости по­дробно расписывать каждое действие, а мож­но писать целые формулы и фразы, иногда до­вольно громоздкие, — машина переведет их на свой язык сама. И не только переведет — она найдет ошибки и сообщит о них: ведь машина понимает только то, что сказано правильно. А поскольку человеку свойственно ошибаться, крайне редко случается, чтобы программа стала понятна с первого раза — ее приходит­ся отлаживать, т. е. вылавливать ошибки од­ну за другой. Как говорят программисты, «се­годня я нашел и исправил очередную послед­нюю ошибку»...