| МАТЕМАТИКА В НАЧАЛЬНОЙ ШКОЛЕ |
|
|
В разделе материалов: 87
Показано материалов: 21-40 |
Страницы: « 1 2 3 4 5 » |
 Бесспорно, концепция Корнфорда в чистом
виде является крайностью. Но все-таки совершенно не принимать ее во
внимание тоже не представляется ныне возможным. Истина, как обычно,
лежит посередине. Рождение философии — процесс, который имел
диалектически противоречивый, двойственный характер.
ПИФАГОР |
Просмотров: 1068 |
Добавил: admin |
Дата: 18.01.2014
|
 — Однажды царь Птолемей призвал Эвклида и
спросил: «Есть ли к геометрии путь короче того, который проложен в твоих
«Началах»?» На что Эвклид гордо ответил: «К геометрии нет особенного
пути для царей!..» |
Что такое высокая математическая
одаренность? Откуда у ребенка появляется тяга именно к миру цифр,
формул, парабол, гипербол? Врожденное или воспитанное? |
«1807-го года генваря 9-го дня в собрании
Казанской гимназии рассматриваем был список учеников гимназии, которые
испытываемы были в собрании совета 22-го прошедшего декабря и удостоены к
слушанию профессорских и адъюнктских лекций; они суть следующие:
Николай Лобачевский…» |
Попечитель Румовский явно перестарался: он
наслал в Казань столько немецких профессоров, что в университете совсем
не слышно стало русской речи. Это было скопище авантюристов, искателей
легкой наживы, людей глубоко невежественных. |
Двадцатичетырехлетннй экстраординарный
профессор Николай Лобачевский, назначенный, а не выбранный, чувствовал
себя в новом звании не особенно уверенно. После заключения так
называемого «священного союза» императорами русским и австрийским и
королем прусским в 1815 году в стране начался разгул реакции. |
«У каждого свой исходный постулат, на
котором построена его геометрия жизни», — думал иногда Николай
Лобачевский. Таким постулатом для Карташевского была честность во всем; у
Яковкина — тщеславие; у Петра Кондырева — стремление любой ценой
выбиться в значительные люди. У каждого свое. |
Теперь Лобачевский один, совершенно один
среди мелких карьеристов, фарисеев, подлецов, подхалимов. Брат Алексей
уехал в Сибирь для обозрения и описания горных заводов и все еще не
вернулся. Он адъюнкт по кафедре технологии. |
Лобачевский считал, что у каждой науки
должна быть своя философия, своя логика мышления, некая исходная точка
зрения. Такой исходной точкой для самого Николая Ивановича служил
материалистический сенсуализм — учение, признающее единственным
источником познания ощущения. |
Она рождается в муках. Существа эвклидова
мира не дают работать, сосредоточиться. У них свои заботы. Они копошатся
в мусоре своих мелких дел, молятся своему богу, выкрикивают
Лобачевскому в лицо свои гаденькие постулаты. |
Встретились давние приятели: Лобачевский и
Мусин-Пушкин. Михаила Николаевича назначили попечителем Казанского
учебного округа. За последние годы он раздался вширь, обвешался крестами
и медалями. |
Свои принципы воспитания великий ректор
последовательно проводил в жизнь. Сохранилось много воспоминаний
воспитанников Казанского университета, в той или иной мере испытавших
воздействие Лобачевского. |
Шли годы. Лобачевскому исполнилось сорок. А
отзывы на мемуар в печати все не появлялись. Ему думалось, что на
мемуар так никто и не обратил внимания. В умышленное замалчивание не
верилось. Какой прок в замалчивании? Однажды, взглянув в зеркало,
поразился, заметив седой клок волос на левой стороне головы. |
Семья и есть вечное дерево. Дети — зеленые
ветви, отростки. Ньютон в своем ученом эгоизме прожил жизнь холостяком.
Он не знал отцовской любви, семейных забот. Предметом его необузданной
страсти была наука, и только наука. |
Крепкий ветер трепал волосы, бил в лицо. В
нем была буйная радостная сила, в этом ветре. Лобачевский стоял у
обрыва с расстегнутым воротом рубахи. Там, внизу, над Волгой плыл
голубой тающий свет. Вдали сверкало, искрилось. Что там белеет? То ли
парус, то ли крыло чайки… |
В Геттингене, укрывшись от людей в
астрономической башне, живет равнодушный ко всему, кроме своих формул,
«король математиков» Гаусс. Этому «королю» нет никакого дела до
«подданных». Он не читает лекций, не несет никаких административных
обязанностей. Больше всего он ценит покой. |
Страдает ли Лобачевский от того, что в
европейских научных журналах нет. положительных отзывов на его
геометрию? Нет, не страдает. Не удивляет и молчание Гаусса. Ему от
геттингенца ничего не нужно. |
Уже трудно скрывать слепоту. Он завел
суковатую палку. Сперва приходил на экзамены сам, ощупывая дорогу
палкой. Теперь в профессорскую залу его вводит Варвара Алексеевна. Седую
голову он держит прямо, чутко прислушивается к каждому звуку. |
Гаусс думал о Лобачевском до последнего
дня: «Принцепс математикорум» верил в свою гениальность и знал, что
после его смерти вся его личная переписка будет опубликована. Так уж
повелось испокон веков. |
Лобачевский хочет жить, хочет лечиться. Он
не утратил своей колоссальной памяти, мозг работает превосходно,
обострен, как никогда. А ведь главное — мозг. Эйлер за семнадцать лет
слепоты сделал столько же, сколько за всю предыдущую жизнь, — он написал
четыреста научных работ! |
|
|
| Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
