Повторим наш мысленный эксперимент, в котором мы
обращались к случайному прохожему. На этот раз зададим ему два вопроса.
Сначала мы попросим его сгруппировать попарно следующие слова:
«литература»/«математика» и «страсть»/«расчетливость». Затем попросим
нашего собеседника рассказать о том, как, по его мнению, связаны
математика и человеческая природа.
Отвечая на первый вопрос, большинство свяжет
литературу со страстью, а математику — с расчетливостью. Нет никаких
сомнений и в том, что прохожий скажет: математика и человеческая природа
очень далеки друг от друга. Возможно, этот же ответ дадут и многие
математики. Математика известна как совокупность абстракций, которые
почти или никак не связаны с чувствами. Однако математика — продукт
нашего разума в самом чистом виде, и в этом с ней не сравнится почти
никакое другое творение человека. Логическая структура нашего разума —
важнейшая характеристика человеческого состояния: именно наш мозг в
немалой степени определяет то, какие мы есть.
Поэтому неудивительно, что внешность может быть обманчива.
Прежде всего напомним, что благоразумие, согласно
толковому словарю, это «рассудительность, обдуманность в поступках», в
то время как «страсть» — это «сильно выраженное чувство,
воодушевленность» и «крайнее увлечение, пристрастие к чему-либо». Многие
не связывают страсть с математикой, но она подобна полю битвы, на
котором разгораются сражения между благоразумием и страстью. Мы,
математики, знаем, что математика — это неустойчивое равновесие между
благоразумием и страстью, тончайшая смесь трезвого расчета и крайнего
увлечения, сильное, опьяняющее чувство. Поэтому в поисках доказательства
математик руководствуется точным расчетом, который является
неотъемлемой чертой строжайшего логического мышления. Однако в моменты,
когда математик стремится совершить открытие или сражается с задачей,
его охватывает возбуждение.
Предметом описания литературы и одновременно ее
источником знаний служит человеческая природа, непреходящая борьба
страстей и здравого смысла. Поэтому неудивительно, что большинство
связывает литературу и страсть. Однако я осмелюсь заявить, что в этой
борьбе между благоразумием и страстями математика играет далеко не
последнюю роль. Математика может оказаться удивительно полезной: она
способна помочь нам лучше познать себя и глубже понять человеческую
природу. |